Мать Саши Васильева, пострадавшего в теракте в Израиле, благодарит РЕК за финансовую поддержку

1 июня — Международный день защиты детей. Для Израиля это скорбная дата. В этот день в 2001 году произошел один из самых страшных терактов второй Интифады. Террорист-смертник взорвал себя у входа в русскую дискотеку «Дольфи» на набережной Тель-Авива. Теракт оборвал двадцать одну детскую жизнь. Сто двадцать человек были ранены. Многие из них — тяжело. Борьбу за жизнь они и их близкие ведут до сих пор. У каждого из них своя судьба, своя драма в этой борьбе. 

«Подняла трубку незнакомая женщина и, нисколько не удивившись моему звонку, на вопрос, где мой сын, невозмутимым голосом посоветовала обратиться в морг…»

Саша очень любил танцевать, делал это почти профессионально, и организаторы пообещали ему выдать бесплатную контрамарку на эту дискотеку. Сын, естественно, очень обрадовался. Вечером Саша вышел из дома, но тут же вернулся, что-то забыв. Муж тогда был дома и, увидев сына, стал его отговаривать идти на эту дискотеку. Тем более, что возвращаться — плохая примета…. Но Саша, махнув отцу рукой, выскочил из дома. Он никогда не верил в приметы. 

Наступило раннее утро, Саша домой так и не вернулся. А я всю ночь слышала сирены машин «Скорой помощи», которые носились по нашему городу, но меня это даже не насторожило. Мне не могло прийти в голову, что мой ребенок находится при смерти…

А в ту ночь мне приснился жуткий сон, что вокруг много крови, у меня вырастают огромные зубы и я обращаюсь в суд, чтобы подать иск против руководства дискотеки «Дольфи».

Когда я проснулась утром, от этого сна у меня дико разболелась голова, я просто не находила себе места. Саши все еще не было дома, и я стала волноваться. Телефон его отвечал гробовым молчанием.

Я включила телевизор, это был канал, который вещает на иврите. И вдруг увидела страшные кадры. Показывали раздробленные тела, трупы детей, раненых и номера телефонов, по которым следует разыскивать своих родственников. Я находилась в такой растерянности, что даже не поняла, что это может быть как-то связано с моим Сашей.

Тогда я набрала номер, с которого сын в последний раз мне звонил, это был телефон его друга Ромы. Подняла трубку незнакомая женщина и, нисколько не удивившись моему звонку, на вопрос, где мой сын, невозмутимым голосом посоветовала обратиться в морг.

Телефонная трубка выпала у меня из рук, старший сын еле успел подхватить меня, я чуть не потеряла сознание от услышанного. После этого я набрала номер, который увидела на экране телевизора.

— Васильев Александр, где его искать?

— Звоните в «Ассуту» (крупнейшая клиника в Тель Авиве. — Прим. авт.), кажется, он там.

Я позвонила в больницу, где мне тут же ответили, что Сашу оперируют. Услышав это, мы с сыном и мужем помчались туда.
Приехав в больницу, мы спустились в подвальный этаж, где обычно делают операции. К нам вышел доктор. Я спросила:
«Скажите, Александр, такой высокий, бледненький, светленький, это он лежит у вас на столе?». «Да, – ответил доктор, – только вы его вряд ли узнаете, он весь обожжен. Кто из вашей семьи может зайти и подтвердить, что это ваш мальчик?»

Я поняла, что сама войти в операционную просто не в состоянии. Пошел муж, который спустя тридцать секунд вышел и подтвердил, что оперируют именно нашего Сашу.

Для нашей семьи наступили черные дни. Когда в 2004 году муж увидел, во что после очередной операции превратился живот сына, он не выдержал. Сначала Владимир впал в страшную депрессию, а потом покончил с собой. Мой муж прошел войну в Афганистане, работал ликвидатором в Чернобыле, но не смог вынести страданий своего ребенка.

А моя борьба за Сашино здоровье продолжается по сей день. Ему было сделано более 15 операций, некоторые из них удачные, некоторые не очень.

В результате приема большого количества лекарств в организме Саши развился острый дефицит кальция. Сын практически полностью лишился зубов. Это его добивало больше, чем застрявшие в его теле осколки. Обычное протезирование в Сашином случае было невозможно. Ему требовалась сложная стоматологическая операция и дорогостоящее лечение. Этот вид медицинской помощи не предусмотрен государственной системой страхования Израиля. 

Я хочу поблагодарить Российский еврейский конгресс за участие и оказанную помощь в лечении моего сына. Благодаря вам Саша хоть иногда сможет улыбаться! Низкий вам материнский поклон! 

Интервью подготовила Марина Хилькевич